«Плакат не стал рисовать, так как люди с плакатами и так будут. Сначала хотел пойти с родовой иконой, но она у отца осталась, у меня был только репродукция. В тот день шел дождь и я боялся ее испортить. Еще хотел надпись сделать „Не убий“, я ведь верующий человек и решил сделать такое послание людям. Но подумал и взял репродукцию».
Кармацких подошел к полицейским: «Ребята, вот наше будущее, если не остановимся». Они переглянулись и сказали: «Что, берем?» «Берем».
Суд состоялся 12 марта. В протоколе, а затем и решении суда указано, что Станислав Кармацких «находясь в группе собравшихся на митинг граждан понимая, что собравшиеся объединены единым замыслом подрыва доверия решениям органов государственной власти РФ о проведении специальной военной операции по спасению Донбасса, выражал молчаливую поддержку противоправным целям мероприятия и солидарность с активными участниками незаконного публичного мероприятия».
Часть денег на штраф уже собрано, говорит Станислав. Поступали предложения оплатить весь штраф целиком. Но томич считает: если штраф оплатить сразу, то деньги пойдут на [слово, запрещённое РКН]. Он принципиально отказывается это делать. И надеется, что к концу срока оплаты штрафа, открытая фаза [слово, запрещённое РКН] закончится.
«Я обозначил свою позицию. Ничего активного я сделать не могу и не собираюсь. Я человек верующий, я оружие в руки не беру. Но меня в моей церкви осудили. Сказали, что я пошел на митинг и призывал к революции. Но я пошел на мирную акцию протеста. Я не взял камень, ни в кого не бросил. Я встал с картинкой и сказал, что я за жизнь. Я не против чего-то, я за. Меня директор сразу к себе вызвал и спросил: пойдешь еще раз на митинг? Я ответил, что нет, так как уголовка. Он ответил, что если еще раз пойдешь, то сразу увольняйся».
Станислав Кармацких — плотник, известен в Томске как «скворечных дел мастер». Изучает историю, много лет работает с архивами, собирает сведения о своих предках. Несколько раз он участвовал и организовывал мероприятия, связанные с памятью репрессированных и сосланных в Томскую область.
В Томске за два месяца возбудили 60 дел по новому закону о дискредитации армии. Председательница организации «Человек и Закон» (признана Минюстом иноагентом — ЛБ) Ирина Протасова считает, что закону не хватает конкретики, и что он может включать в себя расширенные трактовки, что противоречит принципам правового государства, провозглашенным Конституцией РФ.
«Ст. 20.3.3 КоАП РФ и ст. 280.3 УК РФ предусматривают ответственность именно за публичные действия. Не может быть предусмотрена ответственность за бездействие. Если человек стоит и ничего не делает, никак не выражает позицию, как он может быть привлечен к ответственности? За что? Я считаю, что наказание за отсутствие действий не основано на законе», — говорит Протасова.
Она отмечает, что сейчас непонятно, что можно считать «дискредитацией». «Закон должен быть понятен, — добавляет Протасова. — И список дискредитирующих действий должен быть четко урегулирован законом, так как любое ограничение прав человека допустимо только на основании закона». Следственный комитет или иной орган не могут формулировать список дискредитирующих действий самостоятельно. «Кроме того, любой закон должен быть необходим в демократическом государстве и должен работать в интересах людей, чтобы защищать их права и помогать жить, — говорит правозащитница. — На мой взгляд, в данном случае, сам закон нарушает права человека, потому что не является демократическим и необходимым».