«Включите мозг, даже если его нет»
Елена работает фельдшером в Балаганской районной больнице. В марте и апреле она ездила на вызовы с бригадой скорой помощи. Однажды пришлось надеть специальный «противочумный» костюм — поехали осматривать семью, вернувшуюся из-за границы. Но сделать это не удалось, семья не открыла дверь. Других контактов с потенциальными носителями инфекции у Елены не было. Но медики всё равно находятся в группе риска и каждую неделю сдают анализ на СOVID-19.
— 15 апреля, после очередного теста, мне позвонили из района и предупредили, что у меня сомнительный анализ. Возможно, положительный, — рассказывает Елена. — Первая мысль была: ну, вот, я и поработала добровольцем на коронавирусе. Как раз накануне у нас составляли списки желающих ехать в Иркутск, работать в новом отделении для ковидных пациентов, которое разворачивают на базе госпиталя для ветеранов. Я сразу записалась.
Елена позвонила родственникам, с которыми общалась в последнее время. Сообщила новость и предупредила: оставайтесь дома, у вас тоже возьмут анализ. Больше всего испугалась за детей и пожилых родителей.
— Родители нормально отреагировали. Сказали, не переживай: заболеем — будем лечиться, — говорит Елена. — Муж меня успокоил, что всё будет хорошо.
На следующий день, 16 апреля стало известно, что результат не подтвердился. Потом у Елены взяли ещё один, контрольный анализ. Он тоже показал, что вируса нет.
К этому времени слухи о её болезни уже поползли по посёлку. Елена предполагает, что личные данные «утекли», когда родственники звонили на работу и предупреждали начальство о том, что вынуждены сидеть на карантине.
— Деревня маленькая, все друг друга знают. Тут ничего не утаишь, — говорит Елена.
16 апреля, с утра и до глубокого вечера она не выпускала из рук телефон. Звонили знакомые и малознакомые люди, спрашивали о результатах анализа. Передавали самые нелепые слухи.
— Спрашивали, правда ли что мой папа лежит в больнице в тяжёлом состоянии? Говорили, что кто-то пригрозил нас поджечь. Мужу звонили, спрашивали, когда меня в инфекционку отвезли. А я рядом сидела, прекрасно себя чувствовала, — говорит Елена.
Когда пришёл отрицательный результат, Елена написала об этом в поселковой группе в вайбере. Группу незадолго до пандемии создал главный врач Балаганской больницы Гомбо Цыденов. Сначала в ней провели конкурс на лучшую самодельную маску. Потом поняли, что группа — отличный ресурс для борьбы со слухами и паникой. После того, как главврач официально заявил, что случай коронавируса не подтвердился, народ в посёлке успокоился.
— Я в магазин пришла на днях, меня со смехом встретили, — говорит Елена. — Никто не шарахается, в том числе и пациенты.
Хуже пришлось родственникам Елены. Они живут в Саянске. В Балаганск приезжали во второй половине марта, ещё до объявления карантина. У супругов был отпуск, у ребёнка — каникулы. Хотели пересидеть «смутное время» в деревне. Людям кажется, что в отдалённые территории вирус придёт позже или не придёт вообще. Впрочем, главврач Гомбо Цыденов говорит, что это ложные ожидания.
Всего сутки Елена прожила с сомнительным диагнозом. Но этого хватило, чтобы разогнать волну по соцсетям. 15 апреля, в тот же день, когда жительнице Балаганска сообщили о сомнительном тесте, мэр Саянска Олег Боровский написал пост в Фейсбуке с указанием места работы её родственников. «Тревожная новость для саянцев! — писал Боровский. — Целая семья съездила в гости в Балаганск и была в контакте с заражённым человеком!!! Господи где мозги у людей. Она работает на Саянскхимпласте, он на Бройлере, дети учатся! Не дай Бог у них тоже подтвердится, ведь это тысячи людей окажутся под подозрением! Люди!!! Включите мозги, даже если их у вас нет! Прижмите задницы и прекратите поездки без надобности», — написал Боровский на своей личной странице (орфография и пунктуация автора сохранены — ЛБ).
В Саянске очень быстро узнали, о ком идёт речь. У героев публикации начались проблемы на работе, тем более, что женщина успела один раз выйти на смену. Началось бурное обсуждение ситуации в соцсетях. Семью обвиняли в безответственном поведении.
«Мне надоело быть толерантной!!!», — писала в группе в вайбере жительница Саянска. Причём, это был один из мягких комментариев. Многие реплики содержали ругательства и оскорбления.
Наталья, родственница Елены в ответ пыталась объяснить, что Олег Боровский опубликовал неподтверждённую информацию. «Нам табличку на грудь повесить с результатами? Чтобы народ от нас как от прокажённых не шарахался? Потому что многие в городе знают, про какую семью идёт речь, — писала Наталья. Особенно тяжело было объясняться с коллегами по работе.
— Болезни, они же никого не спрашивают, когда приходят, — говорит Елена. — Любой может заболеть. Мы все предосторожности соблюдали. Никто никуда не ходил, все на самоизоляции. Мне повезло, что мои друзья и коллеги нормально отнеслись к ситуации. Но у нас проще, в деревне все друг друга знают. Любой пациент может мне просто позвонить и спросить, что происходит.
Удалили из школьного чата и предложили «поднять на вилы»
Ещё раньше похожий случай произошёл в 40-тысячном Усть-Куте. Семья Бондарцовых с двумя детьми вернулась из Таиланда, у семилетнего мальчика первый анализ показал положительный результат на коронавирус. Второй и третий анализ дали отрицательные результаты. Все члены семьи здоровы, карантин с них снят.
Но в промежутке между первым и вторым результатом личные данные семьи, включая фамилии и адрес, оказались в соцсетях. Информация разлетелась мгновенно, горожане начали писать гневные комментарии. По словам самой Алёны Бондарцовой, семью предлагали «поднять на вилы, сжечь, расстрелять, изолировать». Она и теперь боится, что её дети станут изгоями в школе, её саму сразу удалили из школьной группы в мессенджере. Женщина говорит, что в какой- то момент ей было очень страшно, она не могла отвечать на телефонные звонки и больше всего хотела сбежать из города, куда глаза глядят.
Мэр Усть-Кутского района Тамара Климина обратилась в прокуратуру и полицию и потребовала выяснить, откуда произошла утечка личных данных. По её требованию, семье назначили охрану из полиции.
— У квартиры никто не стоял. Но маме дали телефон, чтобы она в случае каких- то угроз немедленно звонила, — рассказывает Климина. — Сотрудники полиции находились в непосредственной близости от дома. Прямых выпадов не было. Просто были угрозы в соцсетях. Соседи звонили в администрацию и требовали их изолировать, поместить в инфекционную больницу. У людей началась паника. Но мы выяснили с главным санитарным врачом: если заболевание проходит бессимптомно, человека можно оставить дома. Поэтому вся семья села на карантин, и это правильно и нормально. Была проведена дезинфекция подъезда. Мы все меры соблюдали, так что угрозы для жителей не было.
«Подогревается маленько»
— В соцсетях говорят, что наши земляки призывают к самосуду. Мои земляки отличаются резкостью суждений, но не жестокостью. Если бы хотели устроить самосуд, уже бы устроили, — говорил на заседании оперштаба в иркутском заксобрании председатель райсовета Усть-Кута Валерий Носовко. — Видимо, просто подогревается маленько. Те неприятные слова, которые приходится выслушивать родителям этого ребенка, я считаю, заслужены. Соседи обратили внимание на них, режим самоизоляции они нарушали. Там, где молчит закон, творится беззаконие. Особого контроля за ними не было, свободно перемещались по городу, соседи, естественно, возмущены.
Соседи действительно сообщали, что видели членов семьи на улице. Доказать это не удалось, а сами Бондарцовы утверждают, что квартиру не покидали. В данном случае в ситуацию вмешалась политика. Осенью состоятся выборы мэра Усть-Кутского района. Поэтому потенциальные кандидаты уже сегодня ищут повод выступить с громкими заявлениями и уличают друг друга в ошибках. Именно это имел ввиду Носовко, когда говорил, что ситуация в Усть-Куте «маленько подогревается». Например, сейчас там разгорается ещё более громкий скандал. Глава города обвинил чиновников районной администрации в провокации. Он считает, что сотрудники Климиной пытались поджечь лес рядом с его фермерским хозяйством.
Мэр Саянска Олег Боровский часто появляется в новостных сводках благодаря неожиданным заявлениям и неординарным решениям. Он был единственным главой муниципалитета, который вопреки постановлению областного правительства, попробовал открыть торговые центры в период самоизоляции.
Это не единственное решение, которое Боровский принял наперекор мэйнстриму. 22 апреля в городе был установлен новый памятник Ленину, хотя, в стране памятники вождю мирового пролетариата давно не ставят. После этой акции эксперты заговорили о том, что мэр Саянска готовится пойти на губернаторские выборы от КПРФ. Сам Боровский эти предположения опроверг. Но ему не все поверили.
Интересно, что утечка личных данных в Усть-Куте произошла дважды. Второй раз это случилось, когда Тамара Климина увидела сообщение с фамилией ребенка в группе вайбера, отскринила его и выложила в закрытую группу районного оперштаба. По словам мэра, уже из этой группы информация пошла в местные СМИ с пояснением: личные данные семьи выложила мэр района.
— Но я выложила скрин сообщения из соцсети, — говорит Климина. — В нашей опергруппе состоят только руководители государственных служб и чиновники городской и районной администрации. Кроме них, никто не имел доступа к информации. Сейчас во всём разбирается прокуратура, но кто-то точно будет наказан, — говорит Климина. — Конечно, нельзя озвучивать никакие личные данные, даже пол человека нельзя указывать, не то, что место работы. Мы имеем право сказать только: есть один случай коронавируса.
Кажется закономерным, что оба случая травли произошли в территориях, где главы активно занимаются политикой. Когда люди боятся, ими особенно легко манипулировать и политики это делают.
Написать гневный комментарий — как пар выпустить
«Выборы и пандемия пройдут, а нам потом с соседями дальше жить, — прокомментировала ситуацию в Усть-Куте в группе „Подслушано Усть-Кут“ пользовательница соцсети под ником Marisha. — С вас весь „культурный слой“, как ветром сдуло. Очнитесь уже, в сети полно фейков, провокаций и неподтверждённой информации».
Почему в период эпидемии люди так быстро включаются в травлю знакомых или совсем незнакомых людей, не разобравшись в ситуации и не проверив информацию? А самое главное, как сохранить трезвую голову и не поддаться общему настроению, не схватить в руки виртуальные вилы и не стать участником новейшей охоты на ведьм? Ведь пандемия пройдёт, а испорченные отношения и та боль, которую неосторожные слова причинили другим людям — останутся.
Психологи говорят, что страх и агрессия всегда идут рука об руку. «Просто страх мы не всегда осознаём, — говорит психолог, кинезиолог Галина Корчагина. — А вот гнев — он всегда на поверхности. Это то, что проявляется быстро и человек не успевает его проконтролировать и подавить».
Галина отмечает, что для кого-то написать гневный комментарий, всё равно что «пар выпустить». Люди потеряли свободу перемещения, кто-то теряет бизнес, клиентов и деньги. Это утрата и её нужно пережить. Одна из стадий переживания утраты — это поиск виновного. В данном случае, виновными были назначены те, кто заболел и стал источником инфекции.
— От страха до агрессии — один шаг, а иногда — полшага, говорит психолог Марина Луговская. — В данной ситуации всё осложняется тем, что страх не имеет границ, ведь пандемия охватила весь мир. А напасть с осуждениями на конкретные семьи в Усть-Куте или Саянске — значит локализовать страх. В определенном смысле, люди так справляются с паникой, возвращают себе чувство контроля над ситуацией.
Марина Луговская отмечает, что за агрессией толпы всегда стоит внутренняя агрессивность каждого участника. При этом, для реализации массовой стихийной агрессии нужны всего три составляющих: повод, люди, готовые поддержать истерику и «качнуть» толпу, и сам объект агрессии. На эту роль толпа часто назначает кого-то случайно или ошибочно. В наших случаях, все три составляющие были налицо.
— Агрессия вырвалась в публичное поле и стала осязаемой ещё и потому, что у людей появилось больше свободного времени, которое они проводят в том числе, в соцсетях, — отмечает Галина Корчагина.
— В ситуациях внезапно возникшей угрозы собственному здоровью или безопасности близких, люди, в самом деле, могут производить впечатление вдруг утративших «культурный слой», — отмечает кандидат психологических наук, нарративный практик Маргарита Ушакова. — Это, к сожалению или к счастью, свойственно всем нам. Мы совершенно естественно чувствуем животный страх и действуем под влиянием этого. Степень такой внезапной «асоциальности» во многом зависит, например, от того, насколько реальной мы видим конкретную угрозу, от степени уверенности в том, что сможем с ней справиться, от опыта поведения в стрессовых ситуациях.
«С меня культурный слой точно не слетит»
У Бондарцовых были хорошие отношения с соседями. И то, что люди вдруг начали звонить в администрацию, требовать изолировать семью, психологи объясняют просто. Невозможно предсказать, как каждый из нас поведёт себя в опасной ситуации.
— Проговаривая и слыша от других резкие высказывания в адрес людей, рядом с которыми мы чувствуем себя небезопасно, мы в некотором смысле репетируем это поведение, — добавляет Маргарита Ушакова.
Как сделать так, чтобы пережить сложный момент, не создав дополнительного социального напряжения и не добавив проблем в своем окружении? Как сохранить отношения и чувство собственного достоинства в те моменты, когда хочется наговорить ужасного о тех, кто связан в нашем представлении с серьезной угрозой здоровью нашей семьи?
— Могут помочь два очень простых шага, — говорит Маргарита Ушакова. — Во-первых, хорошо бывает дать себе чуть больше времени на реакцию, не отвечать, не писать, не предпринимать каких-либо действий мгновенно в ответ на информацию. Если есть возможность, можно записать для себя все, что хочется высказать — не стесняясь в выражениях, со всеми эмоциями и самыми жуткими формулировками. Записать и не показывать другим. Этот нехитрый приём позволит выплеснуть собственное напряжение, но не даст сгоряча навредить другим. Спустя время, зачастую оказывается, что страх не настолько велик, и здравого смысла в нас вполне достаточно.
Есть ещё один действенный рецепт «первой психологической помощи» самому себе от Маргариты Ушаковой. Когда становится очень страшно, можно сфокусироваться не на возможных последствиях, а на конкретных действиях. Здесь стоит как можно чаще возвращать себя и других к вопросу: «Что необходимо сделать прямо сейчас, чтобы уменьшить риск?».
— Продезинфицировать все доступное пространство, выпить больше воды, проверить запасы жаропонижающих средств в домашней аптечке — все, что только приходит в голову в ответ на тревогу, — говорит Ушакова. — Полезно помнить, что тревога уводит нас из настоящего времени в будущее, и, чем она сильнее, тем сложнее вернуться в текущий момент. В таких случаях помогают именно конкретные действия, особенно физические и простые. Вымыв с антисептиком входную дверь, докупив лекарств, или проветривая каждые пять минут квартиру, мы в прямом смысле берем под контроль не только профилактику возможного заболевания, но и свою тревогу, и внезапную сложную ситуацию в собственной жизни.
— Как ни странно, рецепт в этом случае прост: в острых ситуациях не втягиваться в мейнстрим, быть чуть в стороне от эпицентра, — говорит Марина Луговская. — Это личная ответственность каждого. Осторожность, умеренность в высказываниях, табу на радикализм, какие бы чувства нас не обуревали — все это в итоге позволит нам всем вместе и каждому в отдельности пройти этот сложный период достойно. Заражение чужими негативными эмоциями не менее опасно, чем заражение коронавирусом.
Галина Корчагина уверена: если бы люди учились рефлексировать и осознавать свои чувства — не было бы этой скрытой и явной агрессии. Или её было бы меньше.