Антона Обаленичева посадили два года назад. Осудили за кражу, через год и два месяца он должен был выйти. В последний раз сестра Александра видела его ещё до суда. После этого общалась с ним по телефону. Он сам звонил ей из колонии.
«Мы все взрослые люди. Понимаем, что телефоны у них есть, — говорит сестра заключённого. — Вопрос: как они туда попадают? Например, если я приношу передачу брату, её проверяют на 100 рядов. Даже каждую сигаретку переламывают пополам. Ничего запрещённого родственник передать не может».
«Почему от нас скрывают информацию о наших родных? Это ненормально!»
О том, что брат попал в беду, Александра узнала девятого апреля из видео в соцсети Одноклассники. Она пришла домой после работы, накормила детей, открыла ленту. На глаза сразу попался короткий ролик. «Сначала я не поверила, что это мой брат. Пришёл с работы муж, он подтвердил, что это действительно Антон. Я позвонила сестре, к тому моменту она уже посмотрела видео», — рассказывает Александра.
Десятки тысяч просмотров набрал ролик, в котором мужчина с обнажённым торсом заявляет о побоях: «Меня избил сотрудник ИК Крутынов. Я из-за этого вскрылся (показывает на перебинтованные руки с алыми пятнами — ЛБ). Милиция беспределит не первый раз. Вот у меня побои (поворачивается — ЛБ). Душили меня. Я не знаю, сколько может этот беспредел происходить». За спиной человека, покрытого татуировками, синие шкафчики.
Вечером девятого апреля Антон позвонил сестре Екатерине. «Если я не буду выходить на связь, меня уже нет. Попытайтесь что-то узнать…» — сказал он сестре. Больше родные о нём ничего не слышали.
10 апреля появились сообщения о том, что в колонии начался бунт и пожар. В третьем часу дня сёстры были у колонии. Дорогу к воротам перегородили машины ГИБДД. «Нас не пропустили. Представителя колонии не было. К пяти часам вечера собралось довольно много народа — около 20 человек. Родственники заключённых хотели знать, что с их родными. Мы с сестрой подошли к сотрудникам полиции, которые перегородили дорогу, и попросили дать нам письменный отказ пропустить нас. Они пригрозили, что вызовут Роспотребнадзор и нас оштрафуют за нарушение карантина, — рассказывает Александра — Мы просили пригласить сотрудника колонии. В ответ на наши просьбы — никакой реакции. Через 3,5 часа, наконец, вышла представитель администрации. Она сказала, что нам надо звонить на „горячую линию“. Мы спрашивали, почему нам не дают список пострадавших, не говоря уже о погибших. Мы имеем право знать, что с нашими родными. Представитель всё время повторяла одно и то же: звоните на горячую линию. Мы звонили, там никто не брал трубку. Я звонила весь вечер — безрезультатно».
На следующий день Александре всё-таки удалось связаться с операторами «горячей линии», которую создали для родственников заключённых ангарской колонии. Сестре заключённого дали ещё один номер и предложили узнавать информацию там. Однако, по новому номеру снова никто не отвечал. Она позвонила на первый номер, на этот раз ей посоветовали приехать в региональное управление службы исполнения наказания и написать заявление. Ответ пообещали дать в течение 30 дней.
«Да за эти 30 дней может всё что угодно случиться! Почему от нас скрывают информацию? Это же ненормально! На видео слышно, как заключённые рассказывают о двух трупах. Это ещё до штурма. Неизвестно, сколько погибших. У меня есть знакомая, у неё друг находился в тот момент в колонии. С её слов, он так отзывается о происходящем: «Да, долбили так этих тварей… Да на**** они кому нужны», — рассказывает Александра.
Светлана, она попросила не называть её фамилию, ищет своего мужа, который также находился в ангарской колонии. «Говорили о том, что заключённых вывезли из колонии. Я не знаю, где находится мой муж, никакую информацию мне не дают, — рассказывает Светлана, — Я сомневаюсь, что мой муж не просил дать ему возможность позвонить мне и не просил вызвать адвоката. Мы хотим, чтобы было проведено объективное расследование».
Розыском заключённых также занимаются адвокаты. Родственники заключённых создали чат в вайбере, чтобы обмениваться информацией. Кто-то пишет, что нашёл своего родного человека в больнице СИЗО № 1. Одна из женщин рассказала, что ей позвонил муж со стационарного телефона с иркутскими номерами, сказал, что жив. Александра предполагает, что заключённых заставляют звонить, чтобы у родных не было паники.
Сестра Антона не согласна с тем, что его называют зачинщиком беспорядков. «Брат получил срок за воровство, он не был агрессивным человеком, — рассказывает Александра. — Мы с ним разговаривали незадолго до этого. Он ждал освобождения, хотел сразу уехать в другой город, найти работу, начать новую жизнь. Зачем ему было поднимать бунт, если сидеть оставалось чуть больше года».
Два дня беспорядков
Как сообщалось, вечером девятого апреля находившиеся в штрафном изоляторе ИК-15 Иркутской области заключенные устроили беспорядки и напали на сотрудника колонии. Инициатором беспорядков, по данным руководства колонии, стал один из злостных нарушителей внутреннего распорядка. Тогда в колонию прибыла группа сотрудников регионального управления ФСИН. После беседы осужденные отказались от противоправных действий. Обстановка в учреждении была контролируемая, сообщила пресс-служба главка ФСИН.
10 апреля заключенные вновь устроили беспорядки в колонии и совершили поджог. Бунт был пресечён в тот же день, пожар ликвидировали 11 апреля. При разборе завалов было обнаружено тело заключенного с признаками насильственной смерти. По одной из версий, он мог быть убит другими осужденными за возможное сотрудничество с администрацией учреждения.
Возбуждены уголовные дела по статье о дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ч. 3 ст. 321 УК РФ).
На следующий день после бунта в колонии побывал уполномоченный по правам человека в Иркутской области Виктор Игнатенко. Как сообщают «Сибирские новости», омбудсмен осмотрел помещения штрафного изолятора и камер, где содержались осужденные. Он также поговорил с сотрудниками колонии и заключенными. Уполномоченный по правам человека считает необходимым установить все обстоятельства произошедшего: нужно провести проверку законности всех применяемых к заключенным мер физического воздействия и дать правовую оценку мер принуждения, примененных к осужденным при ликвидации беспорядков в колонии.
Позже омбудсмен представит специальный доклад о причинах инцидента, пишет информагентство.
Правозащитники обратились в Следственный комитет и Генпрокуратуру Р Ф с просьбой провести объективное расследование бунта в Иркутской колонии. Они также просят допустить в это исправительное учреждение независимых правозащитников, журналистов и адвокатов.
Заявление вчера размещено на сайте правозащитного центра «Мемориал». Авторы просят установить обстоятельства нанесения травм отбывающему наказание Антону Обаленичеву, о которых он заявляет в своем видеообращении, и дать им правовую оценку.
Кроме того, отмечают правозащитники, необходимо расследовать обстоятельства повреждения имущества колонии, проверить законность и установить обоснованность и соразмерность применения физической силы и спецсредств к каждому осужденному, возбудить уголовное дело по факту смерти осужденного.
Они также просят в кратчайшие сроки сообщить родственникам осужденных об их местонахождении после вывоза из колонии. Ознакомить правозащитников с видеозаписями происходящего в колонии и отстранить от должности начальника колонии и начальника ГУ ФСИН по Иркутской области.
Заявление подписали член Совета по правам человека Андрей Бабушкин, сопредседатель Московской Хельсингской группы Валерий Борщев, член совета правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис, правозащитники Светлана Ганнушкина, Сергей Кривенко, Лев Пономарев, Олег Орлов, Ольга Романова, журналистка Зоя Светова и другие.
«Люди не просят ничего лишнего»
За последние несколько суток к правозащитнику, волонтёру фонда «Сибирь без пыток» Павлу Глущенко обратились около 100 родственников заключённых со всей России. «Люди не могут получить информацию о здоровье своих близких. Я не знаю, как успокаивать родственников. Все сидят на валидоле. Телефон у меня не выключается до четырёх утра, — говорит Глущенко. — Люди же не просят ничего лишнего. Я думаю, для родственников достаточно было бы опубликовать на стене колонии списки, кто остался в Ангарске, кого перевезли в другие колонии. Я просто в ужасе от отношения к родным, матерям и жёнам осуждённых».
Правозащитник готовит заявления в Следственный комитет России о розыске заключённых. «У родственников нет никакой информации, где находятся их близкие. Данные собираем по крупицам. В сети появился список из девяти фамилии, что эти заключённые находятся в больнице колонии № 6. Пишут, что осуждённые сильно избиты, у одного из них компрессионный перелом позвоночника, — рассказывает правозащитник. — Есть предположения, что сотрудники ГУФСИН и Спецназа 10 апреля 2020 года превысили должностные полномочия и прячут заключённых, рассчитывая скрыть следы побоев».
Иркутские правозащитники предложили руководству службы исполнения наказания организовать встречу в формате видеоконференции, куда пригласить родственников, разыскивающих осужденных, журналистов, независимых правозащитников и руководство колонии. Кроме того, 19 апреля активисты планируют провести в Иркутске митинг в защиту прав заключённых и их родственников.